Признаемся, что в определенном возрасте мы стремимся изменить мир, сделать его лучше и удивительнее.
Но столкнувшись с реальностью, мы понимаем, что можно помочь лишь совсем немногим. Хотя и понимаем, что этого недостаточно.
Но, в отличие от всех нас, есть несколько человек, которые действительно меняют мир, и один из них живет здесь, в Израиле.
Ее имя хорошо известно в мире и в Израиле, по ее наработкам существуют десятки организаций, ее отлично знают в «ООН», ее зовут Талия Харел Бежарано, и она является директором самого уникального молодежного движения в мире «Крылья Крембо»
К интервью с ней было сложно подготовиться. И что можно спросить у женщины, которая каждый день что-то меняет в нашем восприятии и делает нас немного человечнее.
Однажды я тоже хотела изменить мир и не добилась особого успеха, поэтому пришла на это интервью с большой неуверенностью и любопытством.
Я беру интервью у одной из самых очаровательных женщин, которых я встречала, и надеюсь, что оно вам понравится.
Ей всего 37 лет, она живет своим детищем, почти не хочет говорить о себе, ведь у нее есть более важная цель — организация, которой она управляет.
Для тех, кто не знает, «Крылья Крембо» — это молодежное движение для детей и подростков. Все дети в «Крыльях Крембо» разные. Здесь есть и дети с особенными потребностями, и обычные дети.
В «Крыльях Крембо» все особенные, и в то же время — все равны. Это не ассоциация, а молодежное движение, как и все, которые мы знаем, только намного лучше!
— Что привело вас в «Крылья Крембо»?
— 12 лет назад я искала работу в управлении неформальной организации, и я пришла в филиал Ход ха-Шарон. Раньше я никогда не видела детей с особыми потребностями. Это был первый раз, когда я увидела парня в инвалидной коляске. Он ударил меня по ноге, подавая сигнал «Кто ты?» Я не знала, говорит ли он. Парень подал знак «Подожди», взял доску и написал «Не жалей нас!». Я села с этим парнем на полуторачасовую беседу. Это был один из самых увлекательных разговоров. Он написал мне, что мы молодежное движение, мы не место для инвалидов, мы движение, которое меняет мир. Тогда я поняла, какой я хочу быть. Именно какой, а не кем.
И это восприятие, которое сопровождает меня и всю организацию на протяжении всего пути. Здесь нет волонтеров для ребенка-инвалида, мы считаем, что каждый особенный.
Я тоже особенная, страдаю клаустрофобией, только в особых случаях сяду в лифт и только если есть кто-то, кто будет держать меня за руку крепко, крепко.
Мы считаем, что всем нужна поддержка, кому-то нужна поддержка на экзаменах, а кому-то при обычной ходьбе.
В Крембо есть особый дискурс: мы спрашиваем, в чем ваша особая потребность, у нас нет причуд, мы отбрасываем предрассудки и с этого момента начинаем разговор.
— Израильское общество стереотипно, и большинство из нас живет с предрассудками, как вам удается на это влиять?
Мы обучаем. Но не работе с детьми с особыми потребностями. Мы говорим с ними обо всем и обо всех. О том, что такое особые потребности, о том, что они есть у каждого из нас. Мы говорим о свободе выбора каждого человека, о желаниях людей, о любви, о независимости. Об умении выбирать и умении видеть в каждом человеке – человека. И только так мы учимся понимать, как интегрировать ребенка с особыми потребностями в ту или иную среду.
Ветер наших крыльев заразителен.
Почему название Krembo Wings?
Крембо аккуратно заворачивают, каждый вручную, иначе он сломается, и наша задача состоит в том, чтобы обернуть каждого ребенка любовью и дать ему крылья для полета.
— Полагаю, у вас есть регулярный запас крембо?
— Нет, но у нас полно других вещей, приятных каждому.
— Вы говорили о мягком обертывании, но цель молодежного движения — подготовить ваших подопечных к сложностям жизни, практически бросить детей в море?
— Наша модель сочетает в себе эти две вещи: для каждого ребенка есть двое, скажем так, вожатых, которые помогают ему осуществлять различные задачи.
Допустим, все играют в мяч, а есть ребенок в инвалидном кресле, и он не может бегать, поэтому вожатый будет его «ногами». Мы предлагаем инструменты, но иногда подростки сами находят и подсказывают решения. Наша задача, чтобы у подростков была свобода, чтобы они развивали творческое мышление. И чтобы у них была большая свобода действий, мы доверяем им с закрытыми глазами. Таким образом, мы все бросаемся в море и окутываемся любовью.
— Есть ли «вожатые» с особыми потребностями?
Совершенно верно, у нас есть более 600 вожатых, среди которых есть и дети с особыми потребностями. Вы можете встретить мальчика 6-7 лет с ходунками и ему будет помогать девушка 14 лет с подобными проблемами. И вот он уже понимает, как вести себя в обычной жизни, потому что мы учимся друг у друга.
Есть подростки, которые действительно обучаются у учеников, они пробуют брать на себя ответственность за свою жизнь, становятся более уверенными.
— Я предполагаю, что есть дети, которые приходят с чувством превосходства и есть те, что действительно переживает о миссии организации. Как вы балансируете?
— Есть самые разные подростки, которые приходят. Есть те, кто «отлынивает», и есть те, кто действительно приходит с чувством миссии и волонтерства, но время и обучение делают свое дело, и мы видим это в процессе. Видим, как они становятся лучшими друзьями, и в конце концов вырастает поколение подростков, которые знают, как поддержать любого человека, религиозного и светского, еврея или мусульманина.
У нас одна форма для всех. И это тоже важный момент.
За униформой движения стоит много размышлений, доступная форма без пуговиц, удобная в ношении, и, конечно же, у всех одинаковая. Спереди и сзади есть символ.
Мы воспитываем целое поколение менеджеров, командиров, управляющих, социально адаптированных и помогающим другим адаптироваться в жизни.
— Как вы справляетесь с сопротивлением, вплоть до отказа родителей интегрировать детей с особыми потребностями в обычное общество?
— Мы возглавляем крупнейшую социальную революцию в Израиле, хотя люди думают, что интеграция является проблемой, и есть мнение, что интеграция аутичного ребенка в детский сад или класс приведет к насилию. Мы говорим и доказываем, что верно обратное, интеграция — это единственная способ покончить с издевательствами, насилием, предрассудками и т. д.
Мы не сражаемся, у нас нет тьмы, мы увеличиваем свет. И приглашаем всех присоединиться к нам
— Есть ли страны, которые позаимствовали вашу модель и развивают ее?
По правде говоря, мы отправляли делегацию в Украину. Они считали, что невозможно совместить детей с особыми потребностями с детьми без потребностей. И там нам удалось изменить это представление у многих педагогов.
— Как вы справились с локдауном?
— Это было непростое время, бюджеты урезали, а работы было вдвое больше.
Мы получили разрешение от Министерства образования на посещение семей, где проживают дети с особыми потребностями. Как с ними мы много занимались, так и с теми, которые вызвались волонтерами для переживших Холокост.
Тали останавливается, переводит дыхание.
— Дом не закрывается, потому что мы и есть дом. Мир закрыт, поэтому мы должны были быть рядом со всеми нашими учениками, а также с их родителями. Одна из матерей сообщила, что ей наконец-то удалось сложить белье, когда волонтеры прибыли в дом подопечного.
— Государство вас поддерживает?
Да, но мало, всего 13% нашего годового бюджета. В Крембо есть одна печальная цифра — это 1500 детей, которые не могут быть в организации, потому что в городе, где живет такой ребенок, нет филиала.
Почти все молодежные движения имеют представительства во всех городах Израиля, к сожалению, у Крыльев Крембо нет. У нас нет специального транспорта и доступных зданий, и, к сожалению, бюджета не хватает.
— В Израиле идет соревнование между различными молодежными движениями, вы участвуете в нем?
— Нас там нет, это только делает детям больно. Ребенок будет один день в Бней-Акиве, другой день в Скаутах и еще один день с нами. Но в других молодежных движениях очень трудно совместить, например, детей, подключенных к кислороду или требующих серьезного ухода с другими подростками.
Я немного ухожу от темы разговора, чтобы спросить, что Тали думает о поездках в Польшу, в места трагической истории нашего народа.
— Как вы думаете, правильно ли брать детей с особыми потребностями в такое не простое путешествие?
— В течение 10 лет я не делала этого в организации, но молодежь хотела, и мы нашли способ сделать путешествие доступным, я не могу им помешать. Мы обучили гидов и приехали в Польшу.
В Освенциме кто-то из детей сказал мне, что его бы здесь убили дважды – из-за того, что он еврей, и из-за того, что он с особыми потребностями. И я поняла, что именно поэтому нам нужна была поездка в Польшу. У нас есть девушка, которая не верила в Холокост, пока не приехала в Польшу.
— Есть ли дети, которых вы не взяли в поездку?
Да, но это решается вместе с родителями и педагогами.
— Каковы планы на ближайший год?
— Самое главное, что мы должны открыть больше филиалов, действительно должны получать больше пожертвований, больше бюджетов от государства.
И второе — распространять знания как в стране, так и в мире, чтобы обучать родителей, бабушек и дедушек, братьев и сестер, педагогов и военных.
Завершим интервью несколькими короткими вопросами о Крембо, это необходимо!
Какой Крембо вам больше нравится: мокко или ваниль?
Ваниль!
Сколько участников движения не любят Крембо, вы когда-нибудь считали?
Тали улыбается и обещает, что это будет следующий опрос.
Мы заканчиваем интервью. Пожалуй, самое важное из того, что я когда-либо делала, потому что я встретила женщину, которая каждый день делает мир лучше и особенней.
И я предлагаю вам задуматься, в чем ваша особенная потребность. И если вы ответите на этот вопрос, вы сможете изменить мир к лучшему.
Я знаю, какие у меня «инвалидности». Боже, список длинный, но за эти годы я осознала одну вещь — изменив себя и помогая, пусть даже одному человеку, я могу изменить мир.
Беседовала: Галина Смит
Макияж: Ирит Кейзман
Фото: Анна Белоусова
